Неточные совпадения
— Правду, правду говорит его превосходительство! — заметил помещик. — Дай только
волю, дай только им свободу, ну и пошли в кабак, да за балалайку: нарежется и прет мимо тебя и шапки не
ломает!
Тогда только оценил я все безотрадное этой жизни; с сокрушенным сердцем смотрел я на грустный смысл этого одинокого, оставленного существования, потухавшего на сухом, жестком каменистом пустыре, который он сам создал возле себя, но который изменить было не в его
воле; он знал это, видел приближающуюся смерть и,
переламывая слабость и дряхлость, ревниво и упорно выдерживал себя. Мне бывало ужасно жаль старика, но делать было нечего — он был неприступен.
Видимо, что это был для моего героя один из тех жизненных щелчков, которые сразу рушат и
ломают у молодости дорогие надежды, отнимают силу
воли, силу к деятельности, веру в самого себя и делают потом человека тряпкою, дрянью, который видит впереди только необходимость жить, а зачем и для чего, сам того не знает.
Впрочем, было и какое-то наружное смирение, так сказать официальное, какое-то спокойное резонерство: «Мы погибший народ, — говорили они, — не умел на
воле жить, теперь
ломай зеленую улицу, поверяй ряды». […
ломай зеленую улицу, поверяй ряды.
— Ах, господи, твоя
воля! — в ужасе воскликнула Коковкина, — что же это такое! Я беспокоюсь, ищу, а он тут комедию
ломает. Срам какой, в юбку вырядился! Да и вам-то, Людмила Платоновна, как не стыдно!
За мгновение бывший воплощением
воли, жизни и силы, он становится жалким образом единственного в мире бессилия, превращается в животное, ожидающее бойни, в глухую и безгласную вещь, которую можно переставлять, жечь,
ломать.
О, где ты, моя гордость, где сила
воли, дававшая мне возможность
переламывать себя и жить не так, как живется, а как я хотел жить?
Венеровский(к Любочке).Теперь с этой госпожой покончено. Перестаньте и вы, миленькая. Я снисходителен всегда к людям с слабыми силами и умственными способностями, и это очень естественно, потому что я насквозь вижу все их стремленьица. Но когда идут мне наперекор, то я имею привычку
сломать то, что мне мешает. Вам хочется показать, что вы имеете
волю. Это похвально и человечно, но надо, чтобы цель была разумна.
Так и людская
воля и мысль могут сдерживаться в положении рабства посторонними силами; но как бы эти силы ни были громадны, они не в состоянии, не
сломавши, не уничтоживши спиральной пружинки, отнять у нее способность к расширению, точно так же, как не в состоянии, не истребивши народа, уничтожить в нем наклонность к самостоятельной деятельности и свободному рассуждению.
— Матушка!.. Поверь ты мне!.. Как перед Богом скажу, — рыдая и
ломая руки, говорила Фленушка. — Молода еще — кровь во мне ходит. Душно в обители, простору хочет душа,
воли!
— А вот какая это
воля, тятенька, — отвечала Настя. — Примером сказать, хоть про жениха, что ты мне на базаре где-то сыскал, Снежков, что ли, он там прозывается. Не лежит у меня к нему сердце, и я за него не пойду. В том и есть
воля девичья. Кого полюблю, за того и отдавай, а
воли моей не
ломай.
Немного спустя после отъезда Урбенина мне, против моей
воли, довелось побывать в графской усадьбе. У одной из графских конюшен воры
сломали замок и утащили несколько дорогих седел. Дали знать судебному следователю, т. е. мне, и я volens-nolens должен был ехать.
Мы все в этой жизни как неуки-лошади, обратанные, введенные в хомут и оглобли. Сначала бьешься, хочешь жить для себя, по своей
воле,
ломаешь оглобли, рвешь сбрую, но не уйдешь, умаешься. И только когда умаешься, забудешь о своей
воле, подчинишься высшей
воле и повезешь, — только тогда найдешь успокоение и благо.
Урок этот, конечно, должен был иметь на него свое влияние, но все-таки он не
сломал его железной
воли, которой надлежало оборваться весьма трагикомическим образом, но совершенно при другом роковом обстоятельстве, когда у Пекторалиса зашла русская война с настоящим русским же человеком.
— Мастер был я своего дела, не в похвалу себе скажу, первый сорт, потому тятенька меня тому французу на одиннадцатом году, вскоре после
воли, на выучку отдал, и не только брить, стричь, завивать и дам причесывать, но даже по-ихнему, по-басурманскому лопотать я отлично выучился и русскую речь
ломать начал. Бывало кричу в магазине не иначе как: «Мальшик, чипцы». Многие из посетителей за кровного француза меня принимали, другим же, кто меня знал, в том числе и папеньке вашему, очень это нравилось.
«Остригите мне волосы, сбросьте этого жаворонка с головы, скиньте с меня этот халат, подпояшьте меня крепко кушаком, который я с детства привык носить и которым стан мой красовался, дайте
волю моим ногам — и вы увидите, что я не только шведа — медведя
сломаю, догоню на бегу красного зверя: вы увидите, что я русский!»
Не только большие, сильные люди, даже высокие домы были мне неприятны; если б я имел
волю, то
сломал бы их или поселился бы в самом большом.
— Нет, это, правда, позор!
Ломаем жизнь и себе, и друг другу. И настолько нет силы
воли, чтобы стать выше этого. Хорошо. Давай друг другу помогать.